Ласковый вечер укутал меня
Мохнатыми теплыми лапами.
Сижу у камина в ожидании сна
И пью одиночество залпами.

Стараюсь не думать о завтрашнем дне,
Забить свои мысли хроникой,
Тревогу разбавить в терпком вине?
Только б не стать алкоголиком.

Мне действительно страшно, только не за себя -
Я по жизни привык бороться
Я ужасно устал воевать за других
С безобразным толстым уродцем.

Он исчадие ада, он слуга Сатаны,
В мире этом ему нет имени,
И прислуга его - всё шакалы да псы
Он их верность на падаль выменял.

Мне один предлагал в стаю их перейти,
Обещая гнилое мясо,
Но я больше привык над простором лететь,
Хоть и падать приходится часто.

И частенько валяясь на кровавых камнях,
Матерясь и харкая кровью
Слышал вкрадчивый голос: ?забудь о друзьях,
Ведь они не придут за тобою?.

Но друзья все равно находили меня,
Прилетали к камням всей стаею
И кормили меня, и поили меня,
И компрессы на раны ставили.

И я снова взлетал высоко в небеса
Вновь готов был за друга драться
А уродец из ?оптики? сыпал тучи свинца
И от гнева начинал задыхаться.

Ну а мы танцевали между трассами пуль
И упасть я уже не боялся
И судьбу я просил об услуге одной -
Чтоб мне друга свинец достался?

Шаг за шагом - только вперед
Ни секунды не стой, ни мгновения.
Продолжай свой тяжелый поход
И тебя не настигнут сомнения.

Шире шаг, грудь подставь под поток
Ветра свежего, сильного, дерзкого.
Будет долог твой путь и далек
В счастья поисках бесконечного.

Сквозь болота, снега и песок,
Ты пройдешь, головы не склонивши
От опасностей на волосок,
И со смертью пройдешься в обнимку
 

Закрой глаза, и там - во власти грез
Услышишь ты признание в любви.
Проснувшись утром вспомнишь где живешь
И станешь слушать шепот тишины.

Твой день пройдет в стремительной тоске
Среди других таких же, как и ты
Ты будешь видеть лица, но не те
Их голос нем и речи их пусты.

И снова вечер - ты опять уснешь,
И грезы будут чувствами полны.
Лишь на рассвете с ужасом поймешь,
Что мы - на разных сторонах Луны.

И труд нелеп, и бестолкова праздность,
И с плеч долой все та же голова,
Когда приходит бешенная ясность,
Насилуя притихшие слова.